Читаем без скачивания Космическая трилогия [сборник] - Клайв Льюис

Попозже, совсем уже утром, он высадил Марка у придорожной гостиницы. Снег обложил и землю, и небо, стояла тишина. Марк вошел в дом и увидел добродушную пожилую хозяйку. Он принял ванну, позавтракал, заснул у огня. Проснулся он в четыре, узнал, что деревня — почти рядом, и решил выпить чаю. Хозяйка предложила ему яйцо. Полки в маленькой зале были уставлены толстыми подшивками «Стрэнда». В одной из них он нашел повесть, которую ровно в десять лет бросил читать, устыдившись, что она детская. Теперь он ее прочитал. Она ему понравилась. Взрослые книги, на которые он ее променял, все оказались чушью, кроме «Шерлока Холмса». «Надо идти», — подумал он.

Однако он не шел — не потому, что устал (он давно не был таким бодрым), а потому, что смущался. Там Джейн; там Деннистон; там, наверное, Димблы. Он увидит Джейн в ее мире. Но это — не его мир. Стремясь всю жизнь в избранный круг, он и не знал, что круг этот — рядом. Джейн с теми, с кем и должна быть. Его же примут из милости, потому что она совершила глупость, вышла за него замуж. Он не сердился на них, только стыдился, ибо видел себя таким, каким они должны его видеть, — мелким, пошлым, как Стил или Коссер, нудным, запуганным, расчетливым; и думал, почему же он такой. Почему другим — Димблу, Деннистону — не надо сжиматься и оглядываться, почему они просто радуются и смешному, и прекрасному? В чем тайна их смеха? Они даже в кресле сидят и легко, и величаво, с какой-то львиной беззаботностью. Жизнь их просторна. Они — короли, он — валет. Но ведь и Джейн — королева! Надо избавить ее от себя. Когда он впервые увидел ее из своего засушливого мира, она была как весенний дождь; и он ошибся. Он решил, что получит во владение эту красоту. С таким же правом можно сказать, что, покупая поле, с которого ты видел закат, ты купишь и вечернее солнце.

Он позвонил в колокольчик и попросил счет.

В это время матушка Димбл, Айви, Джейн и Камилла были наверху, в большой комнате, которую называли гардеробной. Если бы вы заглянули туда, вам показалось бы, что вы — в лесу, в тропическом лесу, сверкающем яркими красками. Взглянув повнимательнее, вы бы решили, что это — один из тех дивных магазинов, где ковры стоят стоймя, а с потолка свисают разноцветные ткани. На самом деле здесь просто хранились праздничные одеяния и каждое висело отдельно, на особой вешалке.

— Смотрите, Айви, это для вас, — сказала матушка Димбл, приподнимая зеленую мантию. Цвет ее был и светел, и ярок, а по всему полю плясали золотые завитушки. — Неужели не нравится? Или все волнуетесь? Он же сказал, что Том будет здесь сегодня ночью, самое позднее — завтра.

Айви беспокойно взглянула на нее.

— Я знаю, — сказала она. — А где тогда будет он сам?

— Не может он остаться, Айви, — сказала Камилла. — У него все время болит нога. И потом он… скучает. Да, он тоскует по дому. Я часто это вижу.

— А Мерлин еще придет?

— Наверное, нет, — сказала Джейн. — Мистер Рэнсом не ждет его. Я видела сон; и он был весь в огне… Нет, не горел, светился разноцветными огоньками. Стоит, как колонна, вокруг него творятся какие-то ужасы, и лицо у него такое, словно он выжат до капли… не знаю, как объяснить. Словно он рассыпется в прах, когда силы его оставят.

— Надо платья выбрать, — сказала матушка Димбл.

— Из чего она? — спросила Камилла, щупая и даже нюхая зеленую мантию. Спросить об этом стоило: мантия не была прозрачной, но нежно сияла и струилась сквозь пальцы, как ручей. Айви оживилась и спросила в свой черед:

— Интересно, почем ярд?

— Вот, — сказала матушка Димбл, накинув мантию на Айви и как следует оправив. И тут же воскликнула: О Господи!

Все три женщины отступили немного в полном восторге. Айви осталась миловидной^ и простенькой, но качества эти взмыли ввысь, как взмывают в симфониях такты деревенской песни, мячиком прыгая на волнах вдохновенной музыки. Изумленные женщины видели лукавую фею, резвого эльфа, но это была все та же Айви Мэггс.

— Здесь нет ни одного зеркала, — сказала матушка Димбл.

— Он не хочет, чтобы мы смотрели на себя, — сказала Джейн, — он говорил, что здесь хватает зеркал, чтобы видеть других.

— Ну, Камилла, — сказала матушка. — С вами все просто. Вот это.

— Это вот? — спросила Камилла.

— Конечно, — сказала Джейн.

— Очень вам пойдет, — сказала Айви.

Ткань была стального цвета, но мягкая, словно пена. «Как русалка», — подумала Джейн, глядя на длинный шлейф. А потом: «Как валькирия».

— Мне кажется, — сказала матушка, — к этому идет венец.

— Я же не королева!.. — воскликнула Камилла. Но матушка уже надевала ей венец на голову; и почтение (да, почтение, не жадность) к алмазам, которое испытывают все женщины, запечатало уста и Айви, и Джейн.

— Что вы так смотрите? — спросила Камилла, перед которой камни лишь блеснули на миг.

— Они настоящие? — спросила Айви.

— Откуда они? — спросила Джейн.

— Сокровища королевства, моя дорогая, — сказала матушка. — Быть может, с той стороны луны или из земли, до потопа. Теперь вы, Джейн.

Джейн не совсем поняла, почему ей выпало именно это платье. Конечно, голубое ей шло, но она бы предпочла что-нибудь попроще и построже. Но все охали, и она послушалась, тем более, что ей хотелось поскорей выбрать одеяние для матушки.

— Мне бы поскромнее, — сказала миссис Димбл. — Я старая, незачем мне позориться.

Камилла неслась метеором мимо пурпурных, алых, золотых, жемчужных, снежно-белых одежд, перебирая парчу и тафту, атлас и бархат.

— Какая красота! — говорила она, — но не для вас. Ах, а это! Смотрите. Нет, опять не то. Ничего не найду…

— Вот оно! — закричала Айви. — Идите сюда! Скорей! — Словно платье могло убежать.

— Ну, конечно! — сказала Джейн.

— Да, — сказала Камилла.

— Наденьте его, матушка, — сказала Айви.

Платье было медного цвета, очень закрытое, отороченное по вороту мехом и схваченное медной пряжкой. К нему полагался большой стоячий чепец. Когда матушка Димбл все это надела, женщины застыли в изумлении, особенно Джейн, хотя она одна могла это предугадать, ибо видела тогда такой же самый цвет. Перед ней стояла почтенная профессорша, бездетная седая дама с двойным подбородком, но это была царица, жрица, сивилла, мать матерей. Камилла подала ей странно изогнутый посох. Джейн взяла и поцеловала ее руку.

— А мужчины что наденут? — сказала Айви.

— Им будет нелегко в таких нарядах, — сказала Джейн. — Тем более, что сегодня им придется бегать на кухню. Может, этот день вообще последний, но все равно обедать надо.

— С вином они управятся, — сказала Айви. — А гуся мистер Макфи не прожарит.